И ещё одно, что хотелось положить здесь, чтобы не искать сто раз. Сцена из Пламени Этерны, вырезанная при редактуре и передаче в печать в 2004-м году как слишком спойлерная.
Однако стоит поверить, что уже тогда автор закладывала смысл во внешность кровеносцев, как и в её изменения. Однако тогда уже эории от не-эориев отличия имели, и едва ли дело было только в масти, когда всё и так перемешалось.

"На четырех пологих лестницах, ведших на вершину холма стояли стражи в анаксианских цветах, а ближе к вершине на круговой террасе ждали главы домов Молнии и Скал. Темноволосый Энио Марикьяре в алом, расшитым золотыми зигзагами плаще казался недоумевающим и расстроенным, пожилой Повелитель Скал угрюмо смотрел в землю.
- Странное дело, - Диамни как мог пытался отвлечь своего ученика от неприятных мыслей, и Эрнани был ему за это благодарен - как все смешалось! Некогда дети Астрапа были светловолосы и кареглазы, а повелители Скал имели серые глаза и темные волосы, а что теперь? Марикьяре темноглаз и темноволос, старик Надорэа русый, а ты куда больше похож на потомка Унда, чем нынешний глава дома.
О повелителях Ветров не было сказано ни слова. Диамни не сомневался в вине Ринальди и не хотел бередить рану, но Эрнани Ракан должен драться до конца. Он должен говорить и о доме Ветра и о брате, который, как всегда, проспал, но вот-вот появится
- Ну ты же знаешь, - главное не молчать, не молчать и не смотреть в сторону обелиска Анэма, откуда должна появиться Беатриса, - Раканы пошли во всех Ушедших вместе и ни в кого в отдельности. И друг на друга мы тоже не походим. Ринальди досталось лицо Астрапа и глаза Унда, Анэсти лицом удался в Унда, но был коренаст, как Лит и голубоглаз, а Эридани - вылитый Анэм, как его рисуют. Зато про Лорио Борраску даже не скажешь, что он эорий, хотя его мать приходилась сестрой нашему деду. Впрочем, откуда нам знать, на кого в самом деле походили Ушедшие. Ринальди говорил…
- Я много чего говорил, - Ринальди Ракан в придворной одежде стоял за спиной Эрнани и улыбался, светлые волосы наследника украшала церемониальная диадема, но в руках эпиарх держал кожаный дождевой колпак, доверху заполненный спелыми черешнями". (с)